А вот и сама книга:

Н. К. Юрковский К ИСТОРИИ  КРИЗИСА ВЕРХОВ  НАКАНУНЕ ОКТЯБРЬСКОГО ВООРУЖЕННОГО ВОССТАНИЯ

   последней отраслью управления, еще не поставленной под контроль демократических организаций, оставалась важнейшая — оперативная.. Но  и здесь, по крайней мере в Балтийском флоте, прерогативам офицеров приходил конец: 2 октября 2-й съезд балтийских моряков утвердил «Инструкцию   для комиссаров», предусматривавшую контроль представителей матросских масс над оперативными органами управления— штабами.  Министру  не  оставалось ничего, кроме бессильного протеста.

Энергичные попытки Вердеревского найти поддержку у мелкобуржуазных партий   не   приносили   ожидаемого результата. В поддержке ему не отказывали, но соглашатели сами теряли доверие масс, и принимаемые ими резолюции и решения сплошь и рядом повисали в воздухе. Характерным примером этого может служить выступление министра в ЦИКе 10 сентября. В обстановке революционного подъема даже соглашатели вставали иногда  в оппозицию правительству — так возник известный конфликт министра с всероссийским Центрофлотом, на который Вердеревский привык смотреть как на свою опору. Этот конфликт по второстепенному вопросу имел большой резонанс на флотах и послужил дальнейшей дискредитации Временного правительства и его морского министерства в глазах масс. С   последним считались все реже и реже. 15 октября, например, Центробалт постановил взять в свое распоряжение бывшие царские яхты ". Вердеревский резко воспротивился этому. Но, несмотря на его запрещение, яхта «Штандарт» была уведена из Петрограда   в Гельсингфорс. 22 октября министр распорядился вернуть яхту обратно, однако это сделано не было. Такое открытое неповиновение даже в частных, технических делах произвело на него особо удручающее впечатление.

Все больше обнаруживалась тщетность попыток затормозить развитие революционного процесса во флоте. Косвенно Вердеревский вынужден был это признать и в своей речи в Предпарламенте 10 октября, когда призывал к укреплению дисциплины путем «восстановления доверия» между матросами и.офицерами. Тогда же он осторожно коснулся возможности замены существующего правительства властью, «составленной из представителей рабочих партий». Как и выступление в ЦИКе месяц назад, эта речь не имела реальных последствий. Никакое сотрудничество  с соглашателями, никакие маневры, демагогия и т. п. больше не помогали, остатки власти ускользали из рук министра. В то же время, несмотря на свою охотно афишируемую «аполитичность», Вердеревский не мог не ощущать нарастание контрреволюционных, корниловских тенденций    в    деятельности правительства. Когда на его заседании 17 октября обсуждался вопрос о возможности спровоцировать массы на выступление, чтобы затем с ними расправиться, адмирал возражал против провокаций20.   Все более отчетливо он осознавал невозможность «управлять по-старому», все более обострялось у него ощущение надвигающейся катастрофы. Уход военного министра мог послужить примером. В такой обстановке и появился упомянутый документ. Это заявление морского министра Министру-председателю Керенскому с просьбой об отставке, представляющее собой подлинник Has бланке, датированный 24 октября и подписанный автором. Приводим его текст.

«Ряд случаев, происшедших во флоте и Морском ведомстве,, вроде увода яхты «Штандарт», введение на судах оперативного контроля, безнаказанность разного рода правонарушений вплоть до бывших на судах и на берегу убийств и многое другое с несомненностью ставят меня перед фактами неисполнения командами моих приказаний и непризнания моего авторитета как главы ведомства. При этих условиях продолжать оставаться на посту морского министра я не считаю для себя нравственно приемлемым, ибо факт неисполнения моих законных требований лишает меня возможности действительно управлять министерством.

С другой стороны, будучи всею своею жизнью и службой совершенно посторонним общеполитической борьбе в государстве,, я не имею никаких средств содействовать установлению в нем того нормального порядка, при коем законные требования высшей власти являются безусловными для подчиненных, а потому прошу: 1) освободить меня от должности морского министра я 2) уволить в отпуск на два месяца ввиду крайнего переутомления».

Но вполне очевидно, что этот документ —красноречивое свидетельство колебаний и противоречий в лагере контрреволюции — не был своевременно подан по назначению. Неизвестно,, в какое время дня 24 октября адмирал подписал свою просьбу. Вероятно, это произошло до вечернего заседания правительства. Запоздав на неделю по сравнению с Верховским с выходом из правительства, Вердеревский остался в его составе до конца,, а его- заявление осталось в бумагах канцелярии Морского министерства, где и обнаружено 60 лет спустя.

Дневник министра путей сообщения Временного правительства А. В.

1[2]3
Оглавление